Монстрик карманный...
Мне надоели люди, не платящие по счетам.
Как будто так, они сказали всем свое презрение.
Проносятся по жизни, словно ураган,
И угнетая мира послабления.
Мне надоели люди, не платящие по счетам.
Мне надоели письма, не брошенные в огонь.
Как будто на заметку, оставлены пылиться.
А что такого ценного храниться, да, лица, числа, мысли, может быть, любовь,
Но все же, ну, к чему же будем мы стремиться…
Мне надоели письма, что не сожжёны вновь и вновь…
Мне надоела не сожженная любовь.
Которая на сердце как иголка,
Которая и знает только, что чернит чужую кровь
И тянет соки с жил, и вьет веревки снова…
Мне надоела не сожженная любовь…
Мне надоели пасквили пустые,
Как херувимы с кладбища немые,
Которые так смотрят исподлобья,
Да так, что застывает кровь, и хочет навечно поразиться.
Но что же, так, зачем же, так трудиться?
Ведь, кто-то видимо, здесь хочет поживиться…
Мне надоели пасквили пустые…
А знаете, ведь жизнь то я люблю,
И эта «надоедливость» густая,
Как тряпка, плохо выжатая, половая.
Приносит то, что хочется в аду,
А знаете, ведь жизнь то, я люблю.
Как будто так, они сказали всем свое презрение.
Проносятся по жизни, словно ураган,
И угнетая мира послабления.
Мне надоели люди, не платящие по счетам.
Мне надоели письма, не брошенные в огонь.
Как будто на заметку, оставлены пылиться.
А что такого ценного храниться, да, лица, числа, мысли, может быть, любовь,
Но все же, ну, к чему же будем мы стремиться…
Мне надоели письма, что не сожжёны вновь и вновь…
Мне надоела не сожженная любовь.
Которая на сердце как иголка,
Которая и знает только, что чернит чужую кровь
И тянет соки с жил, и вьет веревки снова…
Мне надоела не сожженная любовь…
Мне надоели пасквили пустые,
Как херувимы с кладбища немые,
Которые так смотрят исподлобья,
Да так, что застывает кровь, и хочет навечно поразиться.
Но что же, так, зачем же, так трудиться?
Ведь, кто-то видимо, здесь хочет поживиться…
Мне надоели пасквили пустые…
А знаете, ведь жизнь то я люблю,
И эта «надоедливость» густая,
Как тряпка, плохо выжатая, половая.
Приносит то, что хочется в аду,
А знаете, ведь жизнь то, я люблю.