честно говоря не помню, в каокм бреду я это писала. но частично списано с себя...
В темноте и пустоте комнаты, за маленьким креслом возле окна, сидела женщина. Ее властная натура, просачивалась сквозь светлые пятна лунного света, но даже пока она была в этот момент самой собой, она не была настоящей. Ее мысли мешали ей спать, а воспоминания мешали мыслям. Она словно возвращалась в тот день, когда все произошло, и так же как тогда рыдала от безысходности. Только сейчас плакала не она, а ее душа. Она сидела с каменным выражением лица, а ее правая рука, локтем воткнутая в подлокотник кресла, поддерживала маленький остренький подбородок. Раньше все было как-то просто, был он, были дети, была счастливая семья, а сейчас она считала, что у нее больше ничего нет. Казалось, что ночь будет вечной, но вечность для нее не такое уж и большое препятствие. Ждать утра для нее сейчас, гораздо хуже, но она ждала эту неизбежность, как ждет осужденный своей казни.
И вот они, первые, неловкие, тоненькие лучики солнца проникают сквозь оконное стекло. Они, словно боятся хозяйку комнаты, как будто она сейчас встанет и одним взмахом руки, заставит солнце стать луной, а солнечные лучи темными, безликими тенями. Но она спокойно сидит и смотрит, как эти новые лучи пробивают себе дорогу к свету, также как дети делают свои первые шаги. Она улыбается им, улыбается где-то в душе, легкой детской, беззаботной улыбкой маленького ребенка, когда тебе все равно, что будет завтра и как это будет… Ты не взрослый, ты можешь позволить себе мечтать, пока еще можешь… но это пока обрывается, когда тебе становиться хотя бы 11 лет. Твои мечты рушит время, родители, и сам ты их рушишь, потому что понимаешь, что им не суждено сбыться. И вот ты такой маленький с этими мечтами и мыслями, о том, что завтра оно будет на много лучше, ты бежишь по этой своей дороге пока ты можешь, но рано или поздно ты останавливаешься, и у тебя нет ничего. И вот, она бежала, как маленькая, как та беззащитная девочка, которую оберегал брат, которую оберегал муж, а сейчас она стоит у конца этой дороги, и назад идти уже нет сил и нет желания. А позади уже так много пройдено, и так хочется еще идти вперед, еще мечтать, а там далеко в этой темноте и пустоте умирают ее мечты о счастье, о счастье с ним и детьми…она просто бежит, спотыкается, встает и со слезами на глазах снова бежит, туда, где разбиваются ее мечты, в эту пустоту и темноту. Бежать в эту мглу единственное, что ей остается, ведь больше нет выбора. Пока он был она его делала, или просто пробегала остановку, а сейчас…сейчас эта юная королева, бежит по иглам, шипам роз, разбитым мечтаниям и воспоминаниям из прошлого. Она бежит по ним не замечая боли и слез, просто бежит и вот она, уже близко эта пустота и обреченность, но кто-то каждый раз убирает ее все дальше и дальше, заставляя ее тем самым продолжать свой бег, бег по замкнутому кругу…
«Что я могу? У меня ничего ровным счетом не осталось. Я безликая тень собственного королевства. Нежелание жить растет, но я пока должна выживать, пока я еще могу жить и любить детей. Я должна это сделать хотя бы ради них. Слабость - это не отсутствие силы, это ее наличие. Где они те, кто клялся мне в верности, кто говорил, что отдаст за меня жизнь, сложит голову на плаху. Где они все? Исчезли. Исчезли так же легко как исчезают мечты. Вот она сцена…а вот она моя плаха, моя гильотина, на которую я рано или поздно склоню голову…и ведь никто, ровным счетом никто меня не остановит. Как это смешно и страшно…страшно и смешно»…
Она встала со своего «трона», с того самого маленького кресла, легкий шелковый халат был нараспашку, но ей было все равно что будет с ней. Княгиня подошла к дверям ведущим на балкон, вот оно, одно движение и все будет решено. И она легким и элегантным движением рук вытолкнула двери. Они распахнулись. Свежий зимний ветер ворвался в покои императорской дочери. Ночная сорочка и легкий халат не могли остановить его. Они вместе женщиной вдыхали его. Стоя босыми ногами на холодном мраморном полу, почти без одежды, с сомкнутыми веками, и продолжая держать двери, она жадно глотала воздух, наполняла им легкие и выдыхала тихо-тихо ели слышно. Ее рыжие волосы собранные в ночную прическу вовсе выбились и похоже тоже радовались этой невероятной свежести. Княгиня отпустила створки дверей, подняла голову к небу, открыла глаза и расправила руки, будто крылья, повернув их ладонями вверх.
«Я хочу жить…хочу. Именно сейчас, когда у меня ничего больше нет…когда мне не на кого положиться, когда я совсем…совсем одна, я хочу жить…я хочу доказать себе, что могу жить без него, смирившись с его потерей. Смирившись с его второй женой, сыном. Этот мальчик будет достоин носить его фамилию, думаю, он бы хотел, чтобы я ему помогала. Я хочу ЖИТЬ!»
-Вы слышите я Хочу…
Этот крик в пустоту улицы, был ее криком силы. Криком сильного человека, который нашел в себе ниточку и уцепился за нее. Вот оно спасение…вот оно…вот…